Знаете, я когда-то услышал очень мудрые слова: «Твоя сложная работа-мечта каждого безработного. Твой непослушный ребёнок-мечта каждого бездетного. Твой маленький дом-мечта каждого бездомного. Твой небольшой капитал-мечта каждого должника. Твоё неважное здоровье-мечта каждого больного неизлечимой болезнью. То что Всевышний скрывает твои грехи от глаз людей-мечта каждого опозоренного своими грехами. Твоё спокойствие в сердце, твой спокойный сон, твоя доступная еда-мечта каждого, у кого в стране война. Нужно ценить всё, что у тебя нет есть.» Ведь никто не знает, что произойдёт с тобой завтра.

Многообразие жанров, каждый ларчик открывается просто, если не перепутать ключи.

Многие думают, что, осуждая другого, он этим возвышает себя, а потеря юмора равна потере сознания.

Настоящее искусство создаётся не кровью сердца, а желчью печени.

— Чего недостаёт Бабе Яге?
— Коммунальной квартиры.

Нет такого генерала, который не хотел стать солдатом.

Будучи звездой кино Вы можете стать кем угодно: полицейским, пилотом, всем и кем хотите! В моём случае-это особая комедия, я всю жизнь снимаюсь в комедийных боевиках… И если надо быть смешным… Я-бью людей!

Эпос-это когда много людей и лошадей.

В Москве прошла вся моя сознательная жизнь, появились на свет моя дочь и внуки, но Север никогда не покидал меня: он притаился и неизменно присутствовал в моей жизни, пусть и странным образом. Он отзывался в сердце, когда приходилось слышать: «Архангельск», «Вычегда», «Котлас», «Северная Двина», «Вологда», «Великий Устюг», «Сухона», «Печора» или, например, «шанежки», «вологодское масло», но через полвека после того, как я покинула север мне всё-таки удалось показать мужу свою малую Родину.

Искусство всегда зависело от того, что скажут во дворце.

У людей может быть кожа носорога, но есть момент, когда что-то причинит вам боль.

Сходство между милиционером и режиссёром: с ними нельзя спорить-они всегда правы.

Мой девиз в работе: «страха нет, дублёров нет и равных тоже нет!»

Реализм-это здоровое начало в искусстве.

Я не сыграла даже сотой доли того, что могла бы сыграть. К сожалению, актёр не волен выбирать себе роль. Тоскую о несыгранных ролях, прожить бы ещё несколько жизней. На сцене нужно жить, а не играть.

Сейчас 2019 год, июнь, мне-77. В 45 я уже получала предложение написать книгу-была в те годы на пике популярности: «Москва слезам не верит» с триумфом прошла в кинотеатрах нашей огромной страны, картина уже получила множество наград, и «Оскара» в том числе. Это была одна из первых моих поездок за рубеж, но со временем я привыкла к дремучести дальнего зарубежья. Особенно после того, как в Канаде милая дама, осмелев от выпитого бокала вина, призналась, что очень удивилась, когда увидела в фильме наши дома, улицы и, собственно, меня. На мой вопросительный взгляд дама доверительно ответила: «Мы были уверены, что в России все засыпано снегом, очень холодно, медведи ходят по улицам, а люди одеваются в шкуры». Я вначале подумала, что дама неудачно шутит, но она целый вечер восторгалась, что одета я по-европейски и у нас есть многоэтажные дома.

Одно из двух: либо говорить о демократии, либо плевать на интересы зрителя.

Безвыходное положение: зачем исправлять ошибки, если они для нас не типичны? Бюрократизм в искусстве, когда надслойка тормозит надстройку. Бюрократический фронт-это давно осознанная непроходимость.

— Говорят, у Вас плохой характер?!
— Нет, у меня просто есть характер!

Уверенность в себе: «Дайте мне бочку кагора и я переверну земной шар!»